«Монстры: история Лайла и Ерика Менендес»
Нетфликс, 2024, один сезон, 9 серий. менендес
В прошлый раз мы разобрали сериал, а в этот раз углубимся в то, что же произошло на самом деле и попробуем найти ответы на следующие вопросы:
1. Почему братья Менендес убили своих родителей?
2. Было ли сексуальное насилие со стороны отца?
3. Если так, то является ли это оправданием или смягчающим обстоятельством убийства?
4. Если нет, то тогда почему убили? Они однозначно подвергались жестокому психологическому насилию и давлению. Но является ли это легитимным основанием для лишения жизни того, кто тебя тиранит
Соразмерны ли действие и противодействие в этом случае?
Давайте разбираться.
Начнём с вопроса № 2. история Лайла и Ерика Менендес
После просмотра сериала на корневой вопрос: «Было сексуальное насилие или нет?» я отвечала: «Чёрт побери, не знаю, но склоняюсь к тому, что нет». После документального фильма ответ изменился: «Тысяча чертей, не знаю, скорее всего, было, но, вероятно, не в том объёме, как это было представлено на суде».
Почему я думаю именно так?
Интервью кузины, в присутствии которой Лайл сообщил матери о действиях отца, однозначно свидетельствовало, что этот разговор имел место. Я не смогла найти ни одного основания, зачем бы она стала это придумывать. И она очень смутилась, заволновалась, когда ей задали вопрос, почему она никому об этом не рассказала и никогда не интересовалась развитием событий. Она выглядела очень искренней.
Но говорил ли правду Лайл?..
Дети вполне способны о таком соврать. На эту тему я очень рекомендую вам посмотреть датский фильм 2012 года «Охота» (The Hunt) c Мадсом Миккельсеном в главной роли. Великолепный фильм, лауреат многих премий и номинант на «Оскар». Главного героя обвиняет в действиях сексуального характера дочь его лучшего друга, девочка лет пяти. Но он этого не делал. Дальше он теряет всё — работу (он ещё и воспитатель в детском саду, представляете?), друзей, репутацию – и становится в своём маленьком датском городишке полным изгоем. Не буду раскрывать, как развивалась эта история. Посмотрите сами, клянусь, не пожалеете, и будете потом меня благодарить.
Однако, тут есть нюансы. Современные дети, имеющие доступ в интернет, вполне могут создать правдоподобное описание таких действий (как и сделала та девочка из «Охоты»). Но разговор Лайла с матерью состоялся где-то в середине 70-х годов прошлого века. Тогда этих возможностей не существовало. Лайлу просто негде было бы взять детали, чтобы придумать эту историю. И поэтому я думаю, что он говорил правду.
А вот было ли это насилие в том объёме, как они рассказали на суде – большой вопрос.
Тут я точно не знаю. Рассказывали они об этом весьма правдоподобно, весь зал, включая присяжных, чуть ли не рыдал (документальный фильм это тоже подтверждает). Но я бы не сбрасывала со счетов мастерство защитников братьев и их отношение к ним. Адвокат Эрика, Лесли Абрамсон, испытывала к нему очень нежные материнские чувства, и была очень талантливым адвокатом. Они вполне могли додумать и докрутить эту историю до уровня, чтобы гарантированно раскачать эмоции публики и присяжных.
К тому же, в сериале проскользнул комментарий защиты, что детали сексуальных действий, описанных братьями на суде точно повторяют эпизоды одной из книг, которую читал Лайл, и это подтверждено свидетелями.
И самый тяжеловесный аргумент, который уже упоминала в первой части – почему они ни слова не сказали о насилии доктору Озиелу, к которому ходили полгода после убийства?
Вопрос № 3. Если допустить, что всё-таки регулярное и довольно жёсткое насилие имело место, то может ли это поменять квалификацию преступления на непреднамеренное убийство и снять часть вины с жертв подобного насилия? менендес
Насилие по отношению к ребёнку от членов семьи, и в особенности, родителей – это, конечно, самая тяжёлая психологическая травма, которая только может существовать.
история Лайла и Ерика
Насилие от чужака ещё можно себе как-то объяснить, уложить в непротиворечивую картину и переработать. В случае с родителями это просто невозможно. Самый «мягкий» вариант – это если ребёнок, скорее всего, уже только в подростковом возрасте (мозг, сознание должны созреть), объявляет таких родителей исчадием зла, начинает их ненавидеть и любым способом уходит из семейной системы. Там будет много с чем потом работать и перерабатывать, но, по крайней мере, эта версия непротиворечива и не разрушает самооценку ребёнка. Я – хороший, они – плохие, ну, не повезло мне с родителями, я в этом не виноват.
Но это не так-то просто. Большинство родителей-насильников делали и много хорошего своим детям. Да и потом, ребёнок ведь от них зависит, это биологическая программа, и привязан эмоционально. С сексуальным насилием всё осложняется ещё и тем, что оно подаётся как вид любви. Эрик говорил на суде, что сначала ему очень нравились эти сексуальные контакты с отцом – тот говорил, что любит, был нежен и ласков, и они были только вдвоём, что случалось крайне редко.
Обычно жертвы такого семейного насилия молчат, терпят, пытаются находить какие-то плюсы в происходящем, в то время как внутри их разрывает на мелкие кусочки жесточайший конфликт.
Даже маленькие дети способны чувствовать (пока не осознавать) дикую ненормальность того, что с ними делает взрослый и родной человек, и это никак не вяжется с образом любимого папочки. И мать, не замечающая и не защищающая ребёнка от насилия, тоже переживается им как ненормальное и лишает его чувства безопасности. По мере взросления, если насилие длительное и систематическое, добавляется и осознавание неадекватности и ужаса происходящего, плюс встаёт и такой вопрос: «А кто тогда я — тот, с которым всё это делают?..»
Очень распространённым последствием насилия, пережитого в детстве, становится расщепление личности на части. Потому что невозможно все эти пазлы сложить в гармоничную и понятную картину реальности. Жить с отщеплёнными частями самого себя тяжело, иногда невыносимо. Эти части, вытесненные и отринутые, потому что не вписались в ту картину, которую в итоге ребёнок себе формирует, никуда не деваются и ищут своей реализации. И тогда уже во взрослом возрасте такой человек может, например, взять и убить, иногда совсем случайную жертву и по какому-то пустячному поводу. Или изнасиловать. Но это экстремумы, конечно, для них должны совпасть множество негативных факторов. Чаще всего, это просто несчастная, неприкаянная жизнь, зависимости и саморазрушение всех видов.история Лайла и Ерика Менендес
Накопленная и невыраженная агрессия на того, кто проявлял насилие, причём, безнаказанно (если сор остался в избе), может сделать самого ребёнка склонным к насилию.
Но это не обязательно, многое тут будет зависеть от биологической базы и от условий среды.
Братьям Менендес не повезло ни с генами, ни со средой. Хосе однозначно был человеком психопатического склада, жёстким, безжалостным, с нулевой эмпатией. Мать тоже с низким уровнем эмпатии и осознанности, склонная к зависимому поведению. Она не могла быть для них поддержкой в процессе залечивания травмы от насилия. И даже защитить от него не могла.
Оба унаследовали психопатический радикал от отца и зависимый от матери. И развили их в процессе формирования своих личностей в этой абсолютно дисфункциональной семье. Причём, Лайл был активно-агрессивным, а Эрик – пассивно-агрессивным и более зависимым (у него было, если верить их истории, двойное насилие, плюс он был младшим, это тоже влияет). Лайл активно требовал от отца прекратить насилие в отношение себя, и отец, возможно, почувствовав его растущую внутреннюю и физическую силу, перестал, переключившись на Эрика. Точно так же Лайл потребовал от отца оставить в покое Эрика, когда узнал о том, что тот сменил объект. И отец уступил. Правда, только на словах, просто стал лучше прятаться от Лайла.
Такой коктейль различных психических отклонений от нормы, помноженный на силу травмы, мог вполне привести к тому, что братья оказались способны перейти красную черту и убить. Но это не было непреднамеренным убийством или в состоянии аффекта. Они тщательно готовились, потом заметали следы, расчитывая уйти от ответственности, свалив всё на мафию, с которой вёл дела Хосе. Братья действовали с холодным расчётом и полностью отдавали себе отчёт в своих действиях. Во время второго процесса Эрик прошёл психиатрическую экспертизу, и она полностью подтвердила его вменяемость. Про экспертизу Лайла не знаю, но он тоже был вменяем, это очевидно.
Было ли убийство родителей единственным средством братьев прекратить насилие против них? Конечно, нет.
Они могли пойти в полицию, могли задокументировать насилие, записать тайно интеракции Эрика с отцом, например. Но это теоретически. Практически, как мне кажется, этих вариантов в их картине мира могло не существовать. Систематическое психологическое и сексуальное насилие и то самое расщепление личности способствуют формированию туннельного мышления, и роль префронтальной коры, ответственной за сознательные решения, снижается. И тогда всё, кроме убийства, вполне могло не являться для Лайла и Эрика разрешением ситуации. А сильный психопатический радикал способствовал тому, что красную линию они перешли довольно легко.
Не знаю, как бы это квалифицировал суд, если бы сексуальное насилие было доказано. Думаю, что смягчили бы наказание, но кто его знает.
Вопрос № 4 – если сексуального насилия не было, то что это меняет в нашей оценке причин убийства? Меняет многое.
Решиться вынести грязное бельё на публику, обвиняя отца в педофилии, а мать в пособничестве – это непросто, принимая во внимание то время, страх провалиться в чувство стыда и абсолютную невозможность выдержать всё это при наличии живых родителей. К тому же, у обоих сформировался ещё и комплекс выученной беспомощности – мощная деспотичная внутренняя фигура отца делала невозможным любой «побег». Лайл так и говорил на суде: я был абсолютно убеждён, что он меня достанет, куда бы я ни спрятался.
Другое дело, если мы убираем из уравнения сексуальное насилие и оставляем только психологическое. Это тоже, безусловно, сильная психическая травма, разрушающая нормальное представление о самом себе. Но чтобы убить?.. Для этого нужно быть достаточно выраженным социопатом или психопатом. Потому что есть множество других способов защитить себя от физического и психологического насилия, помимо убийства насильника. Ювенальная юстиция, думаю, в те годы в США была уже достаточно развита, чтобы эту защиту им дать. Да и сами они уже не были так беспомощны, как в детстве.
Второй суд склонился к этой версии, подтвердив их виновность в убийстве первой степени. Их версия про состояние аффекта из-за угроз отца их убить, не были приняты судом.
Таким образом, на вопрос № 1 – почему же братья Менендес убили своих родителей? – у меня складывается следующая версия.
Лайл и Эрик воспитывались крайне травмированными родителями. Хосе – с высоким психотическим (или социопатическим) радикалом, деспотичный, не интересующийся эмоциями и потребностями других людей. Он хорошо выучил правила приличного общества в мире шоу-бизнеса и научился изображать там из себя адекватного человека. Но дома отрывался на тех, ето от него зависел и не мог сопротивляться. Мать, Китти – комплементарная мужу зависимая личность, тоже лишённая эмпатии. Для обоих сыновья были объектом для реализации собственных потребностей и анестезии своих психических травм. Юзали они их, как могли, конечно.
Таких дисфункциональных семей в мире множество. Но убийство родителей – вещь экстраординарная и встречающаяся редко. Самоубийства детей в такой среде – гораздо более распространены. Всё-таки, чтобы убить, и к тому же собственного родителя, это надо перейти очень жирную красную черту.
Братья, конечно же, жертвы своих родителей и не виноваты в том, что с ними делали. Но они оба в 1989-ом подошли к порогу взрослости, когда уже могли начать что-то делать с тем, что с ними сделали. И они выбрали убить мать и отца. Не в целях самозащиты, не в аффекте, а хладнокровно и обдуманно.
Такой крайний способ избавиться от мучений очевидно свидетельствует о том, что у них не сформировались навыки здоровой защиты своих границ, саморегуляции и управления угрозами. Почему так? Причин может быть много. Я думаю, что здоровая часть их психики была крайне слабой, маленькой. Они росли без поддержки хоть каких-то адекватных взрослых, от которых могли научиться навыкам здорового поведения.
Кому они могли бы рассказать правду о том, в каком насилии они живут.
И, наверняка, у них были психотические и социопатические черты в пределах клинической нормы. И, когда уровень стресса и давления достиг определённого предела, у них просто снесло крышу. Не в смысле помутнения рассудка (аффекта), а в смысле полного отказа остатков хоть какой-то саморегуляции, с переходом всех возможных красных линий.
Хосе умер почти сразу – одним из выстрелов ему снесло пол-головы. Китти же долго не умирала. В неё было выпущено много зарядов, но все как-то миновали жизненно важные органы. И тогда Лайл сходил к машине, перезарядил дробовик и добил мать выстрелом в голову. При этом спокойно сказав трясущемуся от ужаса и возбуждения Эрику: «Жди возле машины, я пойду прикончу маму».
Вопрос вменяемости преступника в момент совершения убийства решается психиатрической экспертизой по научно подтверждённым методикам. С этим никаких проблем.
Но никакой суд никогда даже не пытается разобраться в том, а был ли другой выбор у убийцы в его субъективной психической реальности. Оно и понятно, это трудно измерить, если вообще возможно. В том числе, потому, что человек будет оправдывать себя всеми доступными ему способами.
[Вопрос на полях. Кстати, а почему их не прогнали через детектор лжи? Тогда разве ещё не было этой технологии?]
Я не знаю, был ли их центр сознательного принятия решений подавлен, в силу захлёстывавших их эмоций, страха перед отцом, или психо/социопатических процессов, или юного возраста, не оставляя им иного выбора, кроме как уничтожить источник угрозы. Говорил ли им отец, что убьёт их, если они не подчинятся его воле, как они утверждали на суде? Это знают только они, потому что Хосе мёртв и не может ни подтвердить, ни опровергнуть. И им с этим жить. Присяжные вот им не поверили, причём, два раза. Хотя и на электрический стул тоже не отправили.
В этом-то и драма. У внешнего наблюдателя случается полный эмоциональный раздрай – когда бросает из неверия в острое сочувствие и обратно.
А теперь вишенка на торте – современное развитие событий вокруг братьев Менендес.
В начале 2021 года братья Менендес получили популярность в TikTok и Instagram и стали объектами сотен фан-аккаунтов благодаря юным пользователям, большинство из которых родились спустя годы после осуждения Лайла и Эрика. Узнав подробности уголовного дела, в конечном итоге они развернули в социальных сетях кампанию за их освобождение. Ничего удивительного, ведь движение MeToo и нетерпимость к любым видам насилия тогда уже стала ведущим трендом общественной жизни на Западе.
Кстати, фанатское движение в поддержку братьев возникло сразу после их ареста и существовало всё это время. И Лайл, и Эрик женились на своих фанатках в тюрьме, кто-то даже дважды. Но тут на их защиту встали молодые, родившиеся уже после того, как эта история стала событием в США.
Миллениалы и зумеры потребовали переоценки случившегося с братьями в свете меняющегося общественного мнения, особенно в отношении заявлений о сексуализированном насилии.
24 октября 2024 года окружной прокурор Лос-Анджелеса Джордж Гаскон заявил, что он подал в суд заявление о пересмотре дела братьев Менендес. Если суд удовлетворит это заявление, то братья получат право на условно-досрочное освобождение. Также якобы появилось письмо кого-то из братьев кузену или другому родственнику, отправленное до убийства, где упоминалось сексуальное насилие со стороны отца. Но это пока неточно.история Лайла и Ерика Менендес
Что ж, будем наблюдать.
Согласны ли вы с моим анализом истории Лайла и Эрика Менендес?
Как сами бы ответили на вопросы, которые ставит сериал?
А если вам понравился разбор сериала, то вот здесь можете почитать еще.
— — — — —
Я отключила комментарии на этом сайте, намучавшись со спамом и разными неадекватами. Поэтому, если вы хотите задать мне вопрос, оставить отзыв, прокомментировать тему данной статьи или просто пообщаться со мной на любые темы про жизнь, приходите в мой Канал для взрослых в Телеграме. Буду рада вас там увидеть!
